необходимо постоянное движение, а мне был необходим Тони.
— Знаешь, — сказал Томас, присоединяясь к их компании с Эми, — план находки тебя год назад был очень грандиозным!
— О, Том! — взмолился Тони. — Ну, не начинай! Пожалуйста! Ты рассказывал об этом уже тысячу раз!
— Нет, я расскажу! — решился Том, оборачиваясь к другим гостям. — Знаете, что? Этот парень пришёл и сбежал! А мы ловили его всю ночь, можете такое представить?!
— А я тоже знаю эту историю! — отреагировала Габи. — Вы ещё чуть не съехали в кювет на твоей машине!
— Именно! — возрадовался Том.
— Давайте потише! — шикнул Вова, срываясь с шёпота на сиплый тон. — А то Маргоша сейчас проснётся и будет вам всем кювет!
— А у Илзе в машине сел аккумулятор… — продолжала рассказ на минимальной громкости Эми.
Эту историю, пожалуй, знали уже все. За год она действительно была сказана и пересказана, если не тысячу, то сотню раз — точно. В каком-нибудь приключенческом фильме такая сцена послужила бы отличной кульминацией, где можно и посмеяться, и поплакать, и попереживать за судьбу героев. А мне тогда, признаться, было и не до слёз, и не до смеха.
Найдя письма в почтовом ящике и поняв, что Тони незримо, но всегда оставался поблизости со мной, сдержал своё обещание и просто затаился в ожидании моего ответа, я со всех ног полетела к машине. Теряя набегу домашние тапочки и разучившись чувствовать холод, я надеялась лишь поскорее сесть в машину и догнать его. За мной по пятам неслись Эми, Том и Роза. Они вообще не понимали, что происходит, однако встревожены были не на шутку, а интуиция неумолимо подсказывала им, что меня ни в коем случае нельзя оставлять одну, что нужно действовать сообща и немедленно.
Я ворвалась в гараж, начала судорожно заводить Golf, но аккумулятор, как назло, приказал долго жить именно в ту ночь. Первым сообразил Томас, что оживлять мою колымагу дело бесполезное, и тут же ринулся к себе в гараж, чтобы подогнать свою машину.
Нам потребовалось ещё долгих пять минут, чтобы дождаться Тома, погрузиться в автомобиль и помчать на поиски. Вопросом кого и, главное, зачем мы ищем, никто в тот момент не задавался. Тихие жители укромного лесного посёлка в одночасье превратились в лихих сыщиков, летящих по следу беглого незнакомца.
Мы прочесали всю загородную дорогу от таун-хаусов до основного шоссе. В пути нас действительно пару раз занесло, однако Том, самоотверженно давивший на газ, и не думал сдаваться. Эми глядела на него с неприкрытым восхищением, когда Томас в очередной раз демонстрировал за рулём чудеса скоростного управления на обледеневшей трассе. В ту рождественскую ночь он стал дня Эмилии настоящим героем.
Он стал героем для всех нас, когда, смело рванув на шоссе, стал обгонять одну машину за другой. Не уверена, что на такой скорости Том катался когда-нибудь раньше. Я и Эми вцепились в потолочные ручки, а бабушка Роза, высунувшись в открытое окно, что-то кричала остающимся позади автомобилям и, кажется, даже грозила кулаком.
Нам всё-таки повезло догнать машину Тони, пока он ещё не достиг самой большой развилки, где мы бы наверняка потеряли его окончательно. Томас бил по клаксону, Роза сигналила руками. Мы с Эмилией старались перекричать царивший шум.
И Тони, наконец, затормозил.
Я выпрыгнула из машины в первую же секунду остановки. Тони открыл водительскую дверь, ступил на снег, а затем тоже побежал и несколько секунд спустя подхватил меня на руки.
Из того момента я могу вспомнить лишь то, что постоянно твердила ему: «Не пущу! Не пущу! Никогда никуда больше не пущу!»…
— А я тогда спросил: «Кто вообще этот парень?», — увлечённо рассказывал Томас всем присутствующим.
И все его слушали не менее увлечённо, хоть и знали наизусть, чем закончится эта история.
— И бабушка Роза тоже говорит: «А правда же, кто он?!» — подхватила Эми, широко распахнув глаза в пылу эмоций. — А я говорю: «Да понятия не имею! Наверное, брат!».
Гости дружно расхохотались, потому как все давно знали, что именно связывает меня и Тони.
Эмилия, Том и Роза сообразили быстро, как только мы с Тони поцеловались у них на глазах. А бабушка Роза сделала заявления уже после, когда мы, наконец, расселись за рождественским столом, и все шесть накрытых мест оказались заняты.
Она сказала:
— Я понятия не имею, кто вы, молодой человек. Но ведь не зря же я рисковала собственной жизнью. Так что уж будьте добры, живите с нашей Илзе долго и счастливо!
— Это ты-то рисковала?! — оскорбился Том. — Да это я гнал как полоумный!
— Ты и есть полоумный!
Они продолжали свою обыкновенную грызню, по которой Томас теперь скучал отчаянно. И когда пересказывал этот эпизод, я заметила, что глаза его на секунду увлажнились. Том сделал вид, что от смеха, но все мы прекрасно понимали, в чём истинная причина его эмоций.
В гостиной постепенно становилось всё шумнее, и я осторожно поманила Вову к лестнице, чтобы проводить его наверх. Там всегда сохранялась тишина, даже если внизу гости позволяли себе немного погорланить. Валдис и Тич ещё раньше нас отправились на второй этаж. Ночные посиделки, если и нравились им, то только вдвоём и без голосового участия.
Мы с Вовой минули закрытую комнату Валдиса, и я показала ему, где находится гостевая спальня. Вова остался там с Маргошей. Я посидела с ними недолго, полюбовалась на сонное младенческое личико и на не менее сонное лицо взрослого мужчины, при первой встрече с которым сложно было предположить, что однажды в нём настолько взыграют истинные отцовские чувства.
С дочерью Вова был ближе, чем с Габи. По крайней мере, так она сама отзывалась и, конечно, сетовала при этом. А мне хотелось сказать ей в ответ, что Габриеля зря жалуется. Немногие жёны могут похвастать таким мужем. Мне доводилось множество раз слышать истории других женщин, что с появлением в семье младенцев, мужчины отдалялись, а то и вовсе порывались держаться подальше от семейного гнезда, пока в доме властвуют пелёнки, распашонки и подгузники. Этот период мало кто из новоявленных отцов называл счастливым. Однако Вова был счастлив. И, возможно, Габриеля просто чуточку ревновала?.. В любом случае, их семья больше не вызывала беспокойства, и вот уже почти два года я ни разу не услышала от Габи слова «развод».
Мысленно пожелав всему семейству сохранить как можно дольше свою крепость, я оставила Вову и малышку Марго, а после на минуту зашла в свою спальню.
Для собственного ночного пребывания в доме я сразу выбрала большую комнату с
